Шульгин Павел Яковлевич (???? – 1678.04) – Тобольский сын боярский, Нерчинский приказной человек Даурских острогов (1673 –1677).
Рождение, ранние годы.
Точная дата рождения П. Шульгина не установлена. Отец – Тобольский сын боярский Яков Григорьевич Шульгин служил в Тобольске головой пеших казаков.
Как и отец, Павел Шульгин служил в Тобольске в чине Тобольского сына боярского.
В июне 1647 г. П. Шульгин «с товарыщи» препровождал из Тобольска в Мангазею «государевы хлебные запасы».
В 1651 году по поручению Тобольской администрации поводил досмотр земель Далматовского монастыря.
В 1659 г. отец Павла, Яков Шульгин, вместе с семьей был сослан в Якутский острог. Находясь в ссылке в Якутске, Павел служил в чине сына боярского. Входя в число служилой элиты Якутского острога, оказывал существенное влияние на систему административного управления острога. В подтверждение этого свидетельствует извет сына боярского Андрея Булыгина, в котором он сообщал о ссыльных детях боярских Павле Шульгине, Матвее Сосновском, Федоре Пущине и Иване Жаглове: «хотят — де они поделить меж себя Якуцкой острог». В Якутске П. Шульгин находился по 1670 г.
В 1672 г. вернулся в Тобольск, где продолжал служить до 1673 года.
Даурские остроги.
В 1673 году Павел Шульгин «по указу государеву» был послан в Даурские остроги «на приказ». По данным городских летописей 3 октября 1674 года прибыв в Нерчинск, сменил воеводу Д.Д. Аршинского. Иную дата вступления в должность П. Шульгина указал Бантыш-Каменский. В «Книге китайского посольства» №1 (лист 103) он нашел указание на то что «... Данила Аршинский быв сменен 31 ноября 1673 года, поручил по государеву указу тобольскому сыну боярскому Павлу Шульгину остроги Нерчинский, Теленбинский, Иргенский и Албазинский...»
Укрепление Нерчинского воеводства.
Заступив на должность, П.Шульгин принял от Д.Д. Аршинского четыре острога: Нерчинский, Теленбинский, Иргенский и Албазинский. Для административного контроля громадной территории, занимаемой Нерчинским уездом, и защиты ясачного населения такого количества опорных пунктов было явно недостаточно. По этому, часть тунгусского и бурятского населения постоянно лавировала между монгольскими тайшами и российскими воеводами, то возвращаясь на свои «породные» земли к русским острогам, то откочевывая в монгольские владения. Так в ноябре 1674 года Павел Шульгин писал в своей отписке в Москву: «...во 183 году, ноября в 24 день, в Баунтовском же остроге изменили великому государю ясашные тунгусы киндигирского роду князец Мунго, с родом своим, да челкагирского роду Дербуга, свестяся де с ворами, и захребетные тунгусы, и подкрались де под острог, служилых людей переранили, и великих де государей казну пограбили, и аманатов отбили, и увели де с собою, отошли от Баунтовского острогу; и ныне де тот Мунго живет в побегах, и хвалитца де Баунтовский острог сжечь и служилых людей побить и под иные де остроги хвалитца итти с войною…».
С принятием маньчжурским князем Гантимуром, российского подданства, обстановка на китайской границе осложнились грабежами и набегами со стороны монголов, которые распространились вплоть до Еравинского озера. Так, 31 ноября 1673 года, тунгусы Теленбинскаго острога жаловались, что табунутские воровские люди, в количестве 2000 человек, не только промышляют соболей на их природных местах по р. Хилку и Еравинскаму озеру, «но и их самих до смерти побивают».
На требования Шульгина, обращенные к монгольскому владельцу Очарою, об прекращении набегов ответа не последовало и он, в апреле 1674 года, снарядил войско под начальством своего сына Василья, боярского сына Григория Лоншакова и пятидесятника Никифора Черниговскаго, в составе 400 служилых и охочих людей, которые напав на табунутов в степи, около еравинскаго озера, разбили их. Считая свои действия успешными, П.Шульгин доложил в Москву о результатах этого похода: «… И мая ж де в 1 день ратные люди пришли в Нерчинской острог в целости, а собою привезли табуницкого погрому баб и робят 61 человека … А побили де у них человек со 100…».
Совсем иную оценку действиям Павла Шульгина дал в своей отписке в Сибирский приказ Енисейский воевода Михаил Приклонский: «... Даурских де острогов приказной человек Тоболской сын барской Павел Шулгин пословался с Мунгалскими тайшами Табунутские земли; и после де, государь, посолства на тех Мунгалских таишей он Павел посылал из Нерчинского острогу сына своего с Даурскими служилыми людми войною и Табунуцких Мунгалских таишей погромил, и тем своим погромом учинил с Табунуцкими людми задор; и по тому де его Павлову задору Табунуцкой Мунгалской Гыган кан с тайшами и со многими воинскими людми на Селенгинской и на Брацкие остроги идет войною...»
Чтобы укрепить позиции Нерчинского воеводства в этом районе в 1675 г. на восточном берегу Малого Еравного озера был построен Еравнинский острог. В ноябре 1675 г. через острог проезжал направлявшийся в Китай посол Н.Г. Спафарий. К тому времени там были возведены башни острога, и шесть дворов, в которых проживали 15 служилых людей.
Восприняв политику проводимую Павлом Шульгиным как сигнал к действию, «самовыборный» приказчик Албазинского острога Н.Черниговский в 1675 году совершил поход на реку Ган: «…И прикащик де албазинской Микишка Черниговской, взяв с собою служилых и промышленных людей 300 человек, и пошел в китайские улусы на Ган реку…».
Об этом походе Н. Спафарий в своей отписке в Москву писал: «…А про албазинских, государь, казаков сказали, что в прошлом году ходили в поход человек с полтретьяста на порубежных китайцев для того, что сотник китайской обещал им быть к ним со всеми своими людьми, выехать на твое великого государя имя в вечное поданство. И как они поехали, и их обманул и село запустошил и сам бежал со всеми своими людьми, и казаки поворотились назад и ничего ни кому не учинили».
Как и на западе, на востоке задача укрепления Нерчинскго воеводства, требовала создания новых укрепленных опорных пунктов. И албазинские казаки приступили к их созданию. В 1676 г. приказчик Албазинского острога Ф. Евсеев доложил П.Я. Шульгину, что он отправил на реки Гилюй и Зею для сбора ясака албазинских служилых людей Василия Терентьева "с товарищи 14 человек и дал ему Василью наказную память и велел ему на Гилюе реке ясашное зимовье поставить". Казаки поставили на р. Гилюе ясачное зимовье и собрали с зейских оленных тунгусов пять сороков и два соболя ясака, которые привезли в Албазинский острог. Вместе с ними с Зеи в Албазин прибыли два тунгуса улагирского рода, которые попросили их пожаловать и поставить у них зимовье. Они обязались платить государев ясак и дать аманатов от своего рода. Для этих целей в верховья Зеи из Албазина был послан новый отряд из 28 служилых людей во главе с Титом Фоминым и Афонасием Флоровым на двух дощаниках, которые и возвели там в 1677 г. Верхозейский острог.
В 1677г. в Нерчинск обратился монгольский князь Мангутей с просьбой принять его в русское подданство и перекочевать в Нерчинский уезд. С целью содействовать успешной миграции воевода П.Шульгин послал Ерофея Могулева, Василия Милованова и толмача Дмитрия Суетина в верховья Онона.
За три года им было проведено множество мероприятий, позволивших русским еще закрепиться в Даурии, но укрепление Нерчинского воеводства не могло не привести к нарастанию конфликта с Цинской империей.
Посольство Н.Г. Спафария в Забайкалье
Такое положение дел, разумеется, было нежелательным для обоих государств и в 1675 году российский двор снарядил посольство в Китай под начальством переводчика посольского приказа Николая Гавриловича Спафария.
Путь, которым прошел в 1675 году Милеску Спафарий из Иркутска в Нерчинск, был найден и проложен в период управления П.Я. Шульгина. Он был более коротким и впоследствии стал официальным путем в Китай. Сам Спафарий писал об этом так: «… из Селенгинской заимки поехал тотчас степью новым путем, которым прежде сего нихто не бывал, в Дауры…»
Для организации проезда посольства Николая Спафария в Китай П.Я. Шульгин направляет сына Боярского И. Милованова в Китай. Наказная память, выданная Игнатию Милованову, была заверена личной печатью П. Шульгина.
Предвидя обсуждение вопросов по Нерчинскому воеводству на переговорах, Н.Г. Спафарий включил в состав посольства сына П. Шульгина, по-видимому исполнявшего обязанности «товарища» (помощника) главы Нерчинского воеводства.
Двумя основными условиями затрагивающими интересы Нерчинского воеводства, выдвинутыми маньчжурскими чиновниками на переговорах являлись: выдача князя Гантимура и издание предписания казакам Амурского региона о не причинении ущерба подданным Китая.
Основываясь на инструкциях Посольского приказа требования о выдаче Гантимура, в ходе переговоров Н. Спафарием были отклонены. Однако пытаясь реализовать второе условие, на обратном пути из Нерчинска Н. Спафарий посылал указные памяти в Албазин, в которых во избежание столкновений с Китайцами требовал прекращения от Албазинских казаков походов по Амуру и Зее и сбора ими по этим рекам ясака.
Хлебопашество и земледелие в Забайкалье Даурии и на Амуре
Для снабжения Нерчинского уезда хлебом, в 1674–77 годах нерчинский приказной П. Я.Шульгин предпринял ряд попыток завести под Албазином «государеву десятинную пашню». С этой целью в 1674 году он направил туда партию ссыльных из 47 человек, но неудачно. По его собственным словам, «...те пашенные крестьяне по своему умыслу и по наущению албазинских казаков подали в Албазин челобитную, чтоб поселиться в Албазинском остроге». Избранный казачьим кругом в албазинские атаманы Н. Р. Черниговский, препятствуя начинанию П.Я. Шульгина, определил часть ссыльных на военную службу в казаки. Для исполнения своего приказа относительно ссыльных, которые «живут вольно и государевой пашни не пашут, а поноровкою албазинских казаков пашут свои собственные земли и хлеба напахивают довольно», П.Я. Шульгин послал в Албазин Нерчинского служилого человека Н. Иванова, но казаки тех ссыльных «выдать не дали в государеву пашню».
Воевода повторил свой приказ, который привез Нерчинский сын боярский Ш. Афанасьев. В новом послании П.Л. Шульгин напоминал албазинцам, «что в Албазинском остроге пашенные крестьяне и вы, казаки, завелися на пашни семенами, хлебом всяким, государевой казною из Нерчинского острогу» и убеждал их не препятствовать Ш. Афанасьеву отводить «лутчие земли под государеву десятинную пашню».
Новую попытку завести под Албазином казенную пашню П.Я. Шульгин предпринял в 1677 г., когда в Нерчинск прибыло 27 семей ссыльных раскольников и «мятежников», которым смертная казнь была заменена ссылкой в Даурию.
Для них по царскому указу в 1678году из Енисейска было прислано 129 топоров, 100 сошников, 200 кос-горбуш и 200 серпов. С этого момента земледелие под Албазином стало развиваться настолько успешно, что уже в 1681 г. уезд полностью обеспечивал себя хлебом, а излишки его даже продавал.
Поиск серебряной руды
В1676 году П. Шульгин получил первые конкретные указания о местонахождении серебряной и оловянной руд в Забайкалье от бурятского контайши и намясинских тунгусов. По его наказам три группы казаков отправлялись на поиск руды. В 1677 году албазинским бронным мастером Куземкой новгородцем из образцов добытой казаками руды был выплавлен первый свинец. Повторная плавка была в этом же году произведена греческими рудознатцами Иваном Юрьевым и Спиридоном Астафьевым попавшими в Нерчинск с караваном Николая Спафария. Однако тогда получить серебро не удалось. Вместе с тем возможность получения из этой руды серебра была ими подтверждена. О чем они сообщили Шульгину: «досмотря руд сказали, что имана де сверху; где бывает свинешная руда тут де есть и серебренная руда, только де надобно копать глубоко и сыскать знающими людьми». О результатах розыска серебряной руды было доложено в Москву.
Судостроение
Постройка судов занимала особое место в освоении края, где водные артерии являлись естественными путями продвижения землепроходцев. Работы, требующие большого мастерства, выполнялись по найму и хорошо оплачивались. Так, в 1676 г. албазинский приказчик Ф. Евсеев сообщил в Нерчинск П.Я. Шульгину о том, что плотнику за постройку двух дощаников, в которых служилые люди отправились за ясаком на р. Зею, было уплачено два сорока соболей и сорок пудов хлеба.
Отстранение от должности
Находясь на приказе, Павел Шульгин, как и большинство других воевод, использовал различные способы личного обогащения: взятых в аманаты бурятских князьков отпускал за «скупы болшие», а пришедших с ясаком грабил, закупал зерно и «вино курил и пиво варил», которые продавал служилым людям, а «от его Павловы винные продажи» цены на хлеб немыслимо поднялись, поощрял игру в «зернь», обирал рядовое население – «выморные животишка и духовные брал к себе силно», «напився пьян, ночью» даже вздернул на дыбу и «хотел пытать безвинно, для своей безделные корысти» основателя Албазинского Спасского монастыря иеромонаха Гермогена, вымогая у него деньги. В конце концов, доведенные до отчаяния служилые люди в 1677 г. Павлу Шульгину «от Съезжие избы отказали» и до государева указа выбрали в управляющие острогом нерчинского сына боярского Г. И. Лоншакова и десятника И. И. Астраканцова. О чем послали челобитную в Москву. В архиве Санкт-Петербурского института истории РАН хранится обширное "Судное дело о Нерчинском воеводе Павле Яковлевиче Шульгине, обвиняемом во многих преступлениях".
Умер Павел Яковлевич Шульгин в Нерчинске в апреле 1678 года "после Светлого воскресенья на третьей неделе"(между 13 и 20 апреля).
Дети:
Сын Василий. Вместе с отцом был на приказе в Нерчинске. Во время болезни и после смерти П.Я. Шульгина в 1678 году Василий Шульгин "ходил в Нерчинском остроге в Приказную избу ... и росправу во всяких государевых делах чинил".
