 Ермоген (Гермоген) Киренский и Албазинский – иеромонах, известен как основатель и строитель Усть-Киренского Троицкого монастыря и Албазинской Спасской пустыни.
О том, кто он, откуда, где начал проходить монашеское послушание, практически ничего не известно. Достоверно было установлено лишь то, что в Сибирь он попал из России, будучи уже иеромонахом.
В 1663 году Илимский воевода Л.А. Обухов, по заручной челобитной спасского попа Илимского острога А. Толстоухова и мирских людей Ленского волока, Ленских пашенных крестьян и промышленных людей о строительстве на великой реке Лене на Киренском погосте монастыря, отдал в распоряжение черного попа Ермогена Никольский погост в устье р. Лены, неподалеку от того места, где будет впоследствии основан г. Киренск. Через два года иеромонах Гермоген получил от митрополита Симеона грамоту, благословляющую устроение Усть-Киренской пустыни (с 1669 г. – монастырь). Строительство велось неподалеку от Киренского острога. В 1665году иеромонахом Гермогеном была заложена Троицкая церковь. Полностью завершить работы по строительству Усть-Киренского Троицкого монастыря ему не удалось.
В 1665г. восставшие казаки под руководством Никифора Черниговского убили воеводу Обухова и бежали на Амур. Существует версия, что Черниговский взял с собою Ермогена силой. Однако скрепы с подписью Ермогена на листах изветной челобитной о злоупотреблениях воеводы Обухова, поданной в Чечуйске во время побега черниговцев на Амур, приводят к выводу, что Ермоген был посвящен в замысел Н. Черниговского. Побег не был внезапным, убийство было случайным. После убийства воеводы сыновья Н. Черниговского с Олёкмы вернулись обратно на Лену, и не пошли в Албазин. Может быть, и у Ермогена была такая возможность, но он ею не воспользовался. Г.Б. Красноштанов осторожно высказал версию, что причиной побудившей Ермогена примкнуть к группе илимских служилых казаков и крестьян, убивших илимского воеводу Л. Обухова, мог стать конфликт Усть-Киренского Никольского попа Фомы Кирилова с Илимским воеводой Обуховым который «изнасильничал сильно жену ево, Фомину, Пелагейку Никифорову дочь блудным грехом» (предположительно дочь Н.Черниговского).
Осенью 1665 года в числе Даурских беглецов возглавляемых Н. Черниговским Ермоген оказался на Амуре.
Прибыв вместе с казаками к месту постройки будущего Албазинского острога и следуя своему монашескому званию Ермоген, скорее всего, поселился не в самом остроге, а где-то рядом, уединенно. Вполне возможно, что это отшельническое убежище впоследствии и стало называться Спасской пустынью.
С собой Ермоген принес на Амур нерукотворный образ Спасителя. В честь этой иконы получила свое название монастырская церковь, а впоследствии и монастырь. Считается, что Ермоген также принес собою и святую чудотворную икону Божией Матери, именуемую «Слово Плоть бысть» (которая стала называться Албазинской), однако подтверждающих это документов до настоящего времени не выявлено.
1671 год считается годом основания Спасской пустыни. В последней по времени челобитной написанной в Албазинском остроге, а точнее после его взятия маньчжурами в июне 1685 года иеромонах сам себя назвал «Албазинского острогу Спасской пустыни строитель черной поп Ермоген». Монастырь был возведен на средства Албазинских казаков, которые и сами принимали участие в строительстве, а также на мирские подаяния, «ходя по миру с иконою». Об этой пустыни побывавший в Сибирском приказе в 1681 году албазинский пятидесятник Ивашко Коркин дал следующую сказку: «Да блиско де Албазинского, в[низ] по Амуру с версту, на Брусяном камне построена пустыня и в пустыни церковь во имя Спаса Нерукотворённого. А чернецов де в той пустыни — четыре человека. И хлеб пахали на себя наемными людьми. В той же де пустыни построены две мельницы. И от мельницы помольными деньгами они и питались. А ныне де те мельницы и пашня, и сенные покосы от той пустыни взяты на великого государя по государеве грамоте, и поселено пашенных крестьян четыре человека».
В Спасской пустыни были и вкладчики. Из «Показания разных лиц о церковном имуществе г. Албазина и уезда его» известно как минимум о трех вкладчиках Албазинского монастыря. Это Алешка Иванов сын Притыкин и два брата Пашка и Федька Сухановы.
Албазинский Спасский монастырь посылал в Нерчинск для службы в церкви своего иеромонаха. Поскольку все известные Албазинские священники носили сан «белых попов», то есть не имеющих монашеского звания, то этим иеромонахом, скорее всего, был Ермоген. Подтверждением тому, что Ермоген бывал в Нерчинске, может сохранившееся известие о том, что в 1675 году Нерчинский воевода П.Я. Шульгин «напився пьян» силой отнял у игумена Ермогена 25 пудов пшеничной муки. Причем сделано это было особо цинично. Шульгин вздернул иеромонаха на дыбу и «хотел пытать безвинно, для своей бездельные корысти», вымогая у него деньги, в то время как мука была привезена Ермогеном в Нерчинск для обмена и продажи, для нужд устроения церковной жизни.
Интересно при этом отметить, что и сооружение часовни, церкви во имя Спаса Нерукотворённого и организация Спасского монастыря была осуществлена без благословения сибирского митрополита Корнилия. В 1680 году по приезду на приказ в Албазинский острог Енисейский сын боярский Я. Евсевьев по грамоте царя Федора Алексеевича отписал Спасскую пустынь "со всяким заводом" на государя. В ответ Гермоген слезно просил оставить хоть какое-нибудь имущество на «прожиток», в своей челобитной он напомнил, что обитель была построена не по приказу, а самими казаками, «ходя по миру с ыконою», что всего за время существования пустыни постриг в ней приняло 9 человек, «старцев», решивших прожить последние годы в монашестве.
В 1683 году Спасский монастырь стал объектом расследования в Сибирском приказе. В 1683 г. судья Сибирского приказа И.Б. Репнин приказал: «Отписать по какому указу и сколь давно построена и сколько далеко от Албазина и на каких землях и сколько около той пустыни пашенные и непашенные земли и сенных покосов и всяких угодий и крестьян и работных людей и крестьянские дворы поимянны и не в ясашных ли угодьях и от той пустыни ни русских ли ясачных людей нет ли какого стесненья». После последовавшей переписи из Сибирского приказа вышло строгое предписание: земли, мельницы, звериные угодья и промыслы вернуть предыдущим владельцам или «переписать на государя», «а впредь никаких земель и угодий в монастыри не давать и не покупать и не закладывать и в заклад не имать и не оброчить и крестьян беглых и никаких пришлых людей во крестьяне и в бобыли не примать...». Крестьяне были переведены из монастырских в «пашенные».
В результате этого расследования последовал временный указ: «... Спаскою пустынь со всякими заводы и землею и со крестьяны велеть владеть черному попу Ермогену з братьею до указу великих государей... чтоб... в конец не погинути и в рознь из монастыря не розбрестись...».
Точное место расположения пустыни до настоящего времени не установлено.
В 1685 году у стен Албазина появилось огромное китайское войско, принудившее албазинцев сдать острожек. Вот как описывал Ермоген эти события:
«... В нынешнем, государи, во 193 [1685] году, июня ... в день, пришли под Албазинской острог богдойские неприятельские воинские многие люди, на бусах водою и горою конми, с пушками и со всяким городовым приступным боем, и Албазинской острог осадили.
А по смете, государи, тех богдойских неприятельских воинских людей тысеч десять и больши. А пушек, государи, с ними было на приступе з двести и больши: полтораста пушек полковых да пушек с пятьдесят больших, проломных. А ядром, государи, те их пушки большие, проломные, фунтов по дватцати и по пятнатцать и по двенатцати. А менши, государи, тех больших проломных пушек, ядром двенатцати фунтов, не было.
И мы, богомольцы и холопи, и сироты ваши, от них, неприятельских богдойских воинских людей, в Албазинском остроге сидели с воеводою Алексеем Ларионовичем Толбузиным дней десять и больши, и с ними, богдойскими неприятельскими воинскими людьми, бились, не щадя голов своих, и покамест было пороху и свинцу. А в албазинской, государи, было в вашей великих государей каде пороху и свинцу самое малое число, а снаряду было только три пушки, а мелково оружия было у нас, холопей ваших, пищалей с триста.
И неприятельские богдойские люди из нас, холопей и сирот ваших, в Албазинском остроге в осаде побили и острог из пушек розбили, и нас, холопей ваших, от верхних и от нижних боев отбили и во многих местех в Албазинском остроге церковь и колокольню, и лавки, и хлебные анбары огнеными стрелами зажгли.
И мы, богомольцы и холопи, и сироты ваши, видя против их богдойских и неприятельских воинских людей свое неможение, что стоять нам против их, неприятельских богдойских воинских людей, и битьца невозможно, били челом вам, великим государем, а в Албазинском воеводе Алексею Ларионовичю Толбузину словесно, чтоб он послал из Албазинского к богдойским неприятельским воинским людем в полки к воеводам о переговоре, чтоб нас, богомольцов и холопей и сирот ваших, из Албазинского отпустили к вам, великим государем, в ваши великих государей городы, и в плен к себе не поневолили, и з женишками и з детишками не разлучили.
И воевода Алексей Ларионович Толбузин к ним, богдойским неприятельским воинским людем, в полки к воеводам о переговоре посылал. И договорились, что нас, богомольцов и холопей, и сирот ваших, из Албазинска отпустить к вам, великим государем, в ваши городы. И богдойские воинские неприятельские люди воеводу Алексея Ларионовича Толбузина и нас, богомольцов и холопей, и сирот ваших, из Албазинска к вам, великим государем, в ваши государевы городы отпустили. А животишка наши к себе побрали все безостатку. А хлебного запасу и лошадей, и рогатого скота нам, богомольцем и холопем, и сиротам, не дали ничего.
Да они ж, богдойские неприятельские воинские люди, из Албазинского острогу воеводу Алексея Ларионовича Толбузина и нас, холопей и сирот ваших, в полки к полковым воеводам в табары к себе имали и к царю своему богдойскому служить призывали, и многим жалованьем, и честью, и дары от царя своего прельщали.
И воевода Алексей Ларионович Толбузин и мы, холопи и сироты ваши, памятуя православную христианскую веру и вашу великих государей премногую милость, и ко господу Богу, и к вам, великим государем, свое обещание и крестное целование, на их прелесть не здались и богдойскому их царю служить не пошли, и на многое жалованье, и дары не обольстились. И идем к вам, великим государем, в ваши великих государей городы с воеводою с Алексеем Ларионовичем Толбузиным наги и боси, и голодны, питаемся травою и кореньем...».
Все церковное строение Албазина в ходе обороны было уничтожено. Албазинские крестьяне Васька Никифоров с товарищами рассказали: «А Албазинской острог и церковь, и дворы, и монастырь все сожгли».
Старец Ермоген покинул Албазин 23 июня 1685 г после осады Албазина маньчжурским полководцем Лантанем, и уже никогда туда не возвращался.
Имеется свидетельство, что с устья реки Урки А.Л Толбузин отпустил группу Албазинских казаков и крестьян, в том числе черного попа Ермогена, в Якутское и Илимское воеводство из-за недостатка провианта: «А с Амура реки по Урке речке на Лену реку через гору отпустил он, Алексей, черного попа Гермогена да белого попа Федора Иванова, да с ним служилых и всяких чинов людей сто девятнатцать человек по их челобитью, для их нужды и разоренья».
Иеромонах Ермоген возвратился обратно в Усть-Киренскую Троицкую пустынь, куда принес он с собою из Албазина свой «нерукотворенный образ Спасителя».
В июле 1688 года Илимский воевода Федор Михайлович Павлов по запросу Сибирского приказа описал состояние Киренского Троицкого монастыря. Помимо всего прочего, там сказано и о Ермогене: «Братьи в той пустыне ныне: игумен Иосиф, строитель старец Иосиф же, да прежней строитель черной поп Ермоген, да рядовые братьи и з больными сорок пять человек».
В Усть-Киренском Троицком монастыре Ермоген принял схиму, и находился там до своей кончины, наступившей 19 декабря 1690 г. Похоронен он был в устроенном им же Троицком храме Киренской обители. Его могила почиталась верующими этого края уже с начала XVIII в. В 1830-х гг. монахи восстановили гробницу основавшего монастырь Ермогена, а в середине XIX в. было написано «Житие преподобного Гермогена Киренского», который почитался как местночтимый святой. По свидетельству многих очевидцев, по молитвам старца совершались многие чудеса, поэтому его чтили наравне со святителем Иннокентием Иркутским.
Преподобный Ермоген изображается на иконах на фоне им сооруженных церкви и келий, держащим на персях Нерукотворенный образ Спасителя или с крестом (распятием) в деснице, в епитрахили и клобуке. Существует указ архиепископа Камчатского, в котором говорится: «Его Преосвященством, Преосвященнейшим Гурием, предписано всем причтам Камчатской епархии ежегодно первого сентября совершать панихиды и заупокойные литургии о блаженном упокоении иеромонаха Ермогена, первого подвижника и проповедника веры и благочестия на Амуре, жившего с 1666 по 1685 гг. в созданном им монастыре во Имя Всемилостивого Спаса, недалеко от Албазина, на так называемом Брусяном урочище».
Упоминается в документах:
-
1665г. Отписка Илимского воеводы Лаврентия Обухова царю о даче разрешения на церковное строение Киренского Троицкого монастыря и мирская челобитная о даче из патриаршего двора благословенной памяти на то монастырское строение.
Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 99 – 102.
-
1670г. Челобитная Царю Албазинских служилых людей.
Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 157 – 159.
-
1676 г. Челобитная служилых людей Нерчинских острогов на Нерчинскаго приказнаго человека Павла Шульгина.
Дополнения к актам историческим, т. VII, СПб., 1859, № 75,. С. 371 – 374.
-
1680г. Челобитная настоятеля Спасской Албазинской пустыни «черного попа» Гермогена царю Федору Алексеевичу с указанием ее места расположения.
РГАДА Ф. 214. Оп. 3. Стб. 450. Ч.1. Л.8
-
1685г. Акты об осаде и взятии Албазина Китайцами.
Дополнения к актам историческим, 1872г, т.12, СПб. стр. 107- 114.
-
1685г. Челобитная поданная черным попом Ермогеном от имени всех жителей и служилых людей Албазинского острога о том, что Китайцы взяли и сожгли Албазин, забрали все имущество, приглашали их в подданство Китайскому богдыхану, но потом, по просьбе их, отпустили в другие Сибирские городы, и что они терпят в дороге крайнюю нужду.
Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 246 — 248.
-
1685г. Расспросные речи Албазинских пашенных крестьян Василия Никифорова с товарищи перед Якутским воеводой Матвеем Кровковым о взятии Албазина
Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 249 — 256.
Дополнительно прочитать:
|
